***
Сегодня солнечно и тихо за окном
и ветер только чуть колышет ветки,
давай, пошире окна распахнём,
и пусть летают наши занавески;
Пусть запах солнца в комнаты войдёт,
а вслед за ним и птичье щебетание,
пусть в нашем доме радость зацветёт
особенным своим благоуханием…
Я буду чутко слушать тишину,
и охранять безоблачное счастье,
я даже вдох подольше задержу,
чтоб пребывать в идиллии молчания.
***
***
Мне тень прощенья видится во взгляде,
мне голос твой надеждою звучит,
и сказанного смысл не столько важен,
как то, с каким ты чувством говоришь.
Я рада бы исправить все ошибки,
но, кажется, что ты прощаешь всё…
я вижу то в доверчивой улыбке
и в тихости покоя твоего;
Тебе моё раскаяние не нужно,
тому кто любит ссоры не нужны,
и сердце навыкает быть послушно
терпению, прощению и любви.
***
***
Плачут тихо весенние ночи,
льются с неба потоки дождя,
наших дней неразборчивый почерк
изучаю опять не спеша.
Нам с тобой побродить бы сегодня,
и в туманное утро войти,
как легко в находящие волны
к горизонту идут корабли;
Что-то нежно-чарующе скрыто
на скамье под большим фонарём,
как маяк на просторе открытом
он за каждым следит кораблём.
Ночь уходит неоново в лужи,
и трезвяще рассвет холодит,
но тепло, что кому-то я нужен,
как и прежде, надёжно в груди;
Мы спешим, и почти не угнаться,
как проходят стремительно дни…
я останусь корабликом счастья
в бесконечном просторе любви.
***
***
Встали пышно травы над большой рекой,
Шёл казак бывалый, впереди гнедой.
Что ты сердце бьёшься, тишь вокруг стоит?-
а у бережёчка девица сидит.
Держится за шашку, знать себе, рука,
срезана в отмашку росная трава…
С зоренькою алой, да закатный свет
молча повенчали их на много лет.
Казаку негоже бобылём ходить,
только сердце вольно научено быть…
Никогда не падал ни в каком бою,
а теперь расслаблен в девичьем плену.
Загляделся в речку, побежала рябь,
застучало сердце так что не унять.
Стынет зорька ало прямо у реки,
а казак бывалый связан и разбит.
***
***
Он увидел её на прогулке
и влюбился как малый щенок,
и теперь, вот, во дворике гулком
всё в заветное смотрит окно;
Слышит сквозь застеклённую раму
её звонкий заливистый лай,
видит морду сердитой хозяйки
и скулит: «Погуляй, погуляй»!..
Долго песня собачья звенела,
а потом растворилось окно
и на грустного пса полетела
вязь забористых матерных слов;
Он ссутулился, сник, но остался,
хоть с трудом то и вынести мог,
то как грубо и громко ругался
на него этот жалкий двуног…
А потом незаметно в проулке
наблюдал из ближайших кустов,
как ходили они на прогулке
посреди напомаженных псов;
Он бы дал ей сигнал, он бы тявкнул,
но на шее у той поводок,
и ошейник как злая удавка,
и всегда рядом страшный двуног.
***
***
Слёзным облаком к горлу тянется
Горечь новая, не унять,
У души моей осень ранняя
Среди лета нашла опять;
Сыпет дождичек долго с севера,
Небо — чёрные тучи сплошь,
Вроде, зла никому не делала,
А придумают, хош ни хош…
Защемит, поведёт за изгородь,
Снова так, как глаза глядят,
Сердце чуткое, сердце чистое,
Рану слёзную унимать.
***
***
Сердце вольное голубиное,
А идёт само в руки сильные,
Не увидит зла, а идёт с добром,
Тянет клювик свой за чужим зерном;
А за ним и вся птичья стаичка
К человеку льнёт без утаички,
Обласкает грудь, поцелует в лоб,
Вся крылами тут, вся на зов идёт…
Да поднимет ль кто руку сильную,
Чтоб поймать любовь голубиную,
Приласкать её на короткий плен,
А натешившись, отпустить ни с чем.
Сердце вольное голубиное,
А идёт само в руки сильные,
Не увидит зла, вся на зов идёт,
Да не знает, что, поломать крыло.
***